Алхимики. Плененные  - Кай Майер

Джиллиан взял ее за руку.

– Да, ты не такая, как София, – произнес он с улыбкой.

– Он отдал тебя на пытки Толлерану, чтобы заманить меня в Прагу. Все было сделано так, чтобы я воображала, будто действую по собственной воле, а на самом деле он запланировал каждый мой шаг. Приход в варьете, неизбежную встречу с Софией… И он достаточно хорошо знал нас обеих, чтобы предвидеть, что я ей понравлюсь.

– Вот это правда удивительно, – заметила Сильветта.

– Полегче, – спокойно сказал Джиллиан.

Аура поежилась, ей вдруг стало очень холодно. Наверное, нужно смириться с тем, что она потеряла сестру. И что не Аксель Октавиан в этом виновата.

И вдруг ей пришла в голову мысль.

– Так вот, что мы ищем! – Она посмотрела на Джиллиана. – Тайна Софии в обмен на цветок Гильгамеша! И если это единственный способ спасти Джиана, то…

– Что с Джианом? – перебила ее Сильветта.

– Умирает. – Аура сама не знала, как ей удалось выговорить это слово. – Прямо сейчас, пока мы тут разговариваем. Он лежит в Вене, и если мы не придумаем способа заполучить этот чертов цветок, то шансов у него нет.

– Прости меня бога ради. – Сильветта побелела как мел. – Я не знала…

– Ладно. – Аура тряхнула головой. – Аксель, как ты думаешь, как бы нам узнать правду о молодости Софии?

– Только ее саму спросить.

– Если бы мы знали, где ее искать, – заметил Джиллиан.

– А больше никто в доме не знает, в чем там дело? – спросила Аура. – Северин, например?

– Он уж точно нет. У него с Софией давно очень напряженные отношения.

– А твой приемный отец?

Аксель покачала головой:

– Одна из причин его печального состояния как раз в том, что София его ни в грош не ставит. Он сын Нестора, и тем не менее она им никогда не интересовалась. Он знает правду о своем происхождении; некоторым из нас, видимо, тяжелее с этим жить, чем другим.

Аура вздохнула:

– А как насчет Эстеллы?

– Она не лучше Лудовико и, скорее всего, в это время суток в стельку пьяна. С другой стороны, Софию она ненавидит всем сердцем. А ее отец несколько десятилетий у нас служил. Он чего только не знает про семейную историю Октавианов. Возможно, он рассказывал Эстелле что-то такое, чего даже мы, члены семьи, не знаем.

Аура вскочила:

– Давайте попробуем.

Когда они вчетвером выходили из гостиной, Джиллиан прошептал на ухо Ауре:

– Как ты думаешь, София знает, что я убил Нестора?

В комнате сильно пахло перегаром, но говорила Эстелла ясно и отчетливо. Создавалось впечатление, что она ожидала этого визита. Ее волосы были заколоты наверх, на ней было длинное платье вишневого цвета, но никаких украшений. Постель была наскоро заправлена – похоже, она уже спала, когда Якуб сообщил ей о приезде приемной дочери.

Аксель попросила остальных подождать в коридоре, чтобы не пугать Эстеллу сильнее, чем нужно, но Аура настояла на том, чтобы пойти с ней. Джиллиан и Сильветта остались за дверью.

– Я так и знала: когда ты приезжаешь, все идет кувырком, – сказала Эстелла, не вставая с кресла. Оно стояло посреди спальни, скудно обставленной комнаты, окна которой выходили в один из внутренних дворов-колодцев. На Ауру она бросила презрительный взгляд, задержавшийся, как и тогда за ужином, на ее ногтях с нарисованными глазами.

– Это ее человек! – сказала она. – Софии!

– Неправда, – ответила Аксель.

– Посмотри на ее ногти!

– Это… все несколько сложнее, – сказала Аура. – Мне кое-что нужно от Софии. – И добавила, поколебавшись: – Чтобы спасти жизнь моему сыну.

– Мы не знаем, где искать Софию, – пояснила Аксель. – Она может в любой момент появиться здесь – или совсем в другом месте.

Голос у Эстеллы был усталый, словно ее уже заранее измотал страх перед этим разговором.

– Вечно ты заваришь какую-то кашу, – проворчала она.

– А какие варианты? Топить горе в коньяке? Или таскаться по борделям, как твой муж, чтобы…

– Лудовико было с ней не тягаться, – сдавленно пробормотала Эстелла. – София ему раз и навсегда показала, что он марионетка в ее руках, и ничем другим ему не бывать.

– Со мной было бы то же, если бы я не уехала.

– Ты ее вечно провоцировала.

– Просто не подставляла другую щеку, как вы.

Эстелла опустила глаза и уронила подбородок на грудь. На мгновение она закрыла глаза, сделала глубокий вдох, выдохнула и произнесла, глядя на Ауру:

– Вы дочь Нестора.

– Вы с самого начала это знали?

– Инститорис – не очень-то распространенная фамилия. А потом, должна же быть причина, почему София носится с вами, как с писаной торбой. Она обращалась с вами совсем иначе, чем с обычными своими краткосрочными пассиями, которым она любит нас демонстрировать, как обитателей кунсткамеры.

– Я могу только попросить вас нам помочь.

– Я знаю не больше вашего.

– Неправда, – возразила Аксель. – Ты, я подозреваю, знаешь намного больше. Например, в чем секрет ее молодости?

Эстелла пожала плечами:

– Она из бессмертных.

– Да, но ведь когда-то давно она была старше – физически старее – и снова помолодела. Как ей это удалось?

Эстелла откинулась на спинку кресла. Ее худое лицо казалось вырезанным из серой древесины.

– Сузанна, – прошептала она.

Аура и Аксель переглянулись.

– София заставила Адама сделать Сузанне новую голову, – пояснила Эстелла. – Чтобы она больше не говорила.

– Восковой фигуре Сузанны? – переспросила Аура.

Эстелла кивнула:

– Большинство восковых фигур в галерее – из тех, что поновее, – сделал мой отец, еще до того, как передал секреты мастерства Адаму. Лучше него восковые фигуры не делал никто и никогда. Семья Октавианов за большие деньги уговорила его приехать в Прагу; меня он взял с собой, я была еще маленькая. С первого дня он предался Софии без остатка – как многие до и после него – и так и провел остаток жизни, работая у нее на чердаке. Но со временем, когда он состарился, а Лудовико уже посватался ко мне, отец стал… странным. Может быть, повредился в уме…

Эстелла замолчала, погруженная в свои мысли, а Аксель сказала, обращаясь не к ней, а к Ауре:

– Он говорил, что слышит голос Сузанны. Что она разговаривает с ним из своей фигуры – бред какой-то, говорили тогда, полная бессмыслица. – Немного помолчав, она добавила: – То есть тогда это казалось бессмыслицей.